Улицы Луговые тогда и теперь

Западная часть улицы Трактовой относилась к нижнему концу села. Она сначала прерывается заливом реки Ик, а потом и заканчивается там, где до реки остается всего 17 сажен. Сюда же наверняка можно присоединить и ранее существовавшие улицы Верхне-Луговая и три Нижне-Луговые. Обращает на себя внимание следующий факт: если на Верхне-Луговой 35 дворов, то на 1-й Нижне-Луговой – 10, на 2-й – только 5, на 3-й – 11. Причем маршрут уже известного нам землемера Кузнецова начинается и заканчивается на Верхне-Луговой улице.

Сопоставив эти факты, можно прийти к выводу, что существовавшие в начале XX века улицы с одинаковыми названиями располагались там, где сейчас находятся Луговая улица (иначе откуда бы взяться названию?) и причудливо пересекающиеся с ней Переездная и Колхозная, так что с одной можно легко попасть на другую…

Так это или иначе, но по всему берегу реки Ик в нижнем конце села располагались различные производства: маслобойни, кузницы, гончарные мастерские. Одним из «нижнеконцев» был известный на всю округу углежог Петр Архипович Федосеев, и его судьба в чем-то уникальна, но и типична для всего поколения того времени.

Углежог Федосеев

Потребность в древесном угле появилась, когда начало развиваться кузнечное дело, то есть довольно давно. К тому времени стало ясно, что древесина, издавна используемая как топливо в печи, не годится для кузнечного горна. Выход был найден: выжигать древесину до состояния угля, который при сгорании дает ту температуру, которая нужна при ковке, плавке и сварке металла. Так появилась профессия углежога.

Мастером углежжения был житель Нового Белокатая Петр Архипович Федосеев. Родился он в 1871 году в Кунгурском уезде Пермской губернии. На Кунгурском заводе, видимо, и освоил ремесло углежога, а в конце столетия переехал в Новый Белокатай. Здесь судьба свела его с местной девушкой Настей Малухиной, ставшей вскоре его верной спутницей жизни: когда пришла пора Федосееву служить в армии, молодая жена поехала следом за ним в Златоуст, где Петр был солдатом Мокшанского пехотного полка.

13 марта 1903 года в Златоусте было тревожно: рабочие местных заводов вышли на демонстрацию, которая завершилась столкновением с полицией и войсками, пролилась кровь… В наведении порядка участвовали две роты полка, в котором служил Федосеев. Сам он в этот день был в карауле в казарме, но от сослуживцев наслушался разговоров о том, каково это – стоять под летящими в тебя пулями. Конечно, пытался понять, кто прав: первыми открывшие стрельбу зачинщики беспорядков и ранившие несколько человек, или солдаты, выполнявшие приказ по усмирению толпы. А если бы сам оказался в тот день на площади перед зданием горного управления?…

Натерпелась страху тогда и Анастасия Васильевна, которая служила прислугой у богатого еврея. Опасаясь погромщиков, купеческая семья спряталась у родственников, а прислуга осталась караулить хозяйское добро. К счастью, под погром они не попали.

Служба подходила к концу, когда началась война с Японией. Пехотный полк спешно перебросили на Дальний Восток. Федосеев был полковым барабанщиком, в бою находился рядом со знаменем, а из оружия – один наган. В сражении под Мукденом барабан был пробит, а самого даже не ранило. Никаких наград солдат не нажил, слава Богу, жив остался и домой вернулся.

Поселились Федосеевы в деревне Васелга, что была в то время рядом с Чепуровским мостом на дороге в Ункурду (сейчас это граница нашего района и Челябинской области). Стали заниматься сельским хозяйством. Родились дочери: в 1907 году Евдокия, а 1911 – Анастасия. Потом перебрались в Новый Белокатай. В центре села был двухэтажный дом Никулиных, родственников Анастасии Васильевны, во дворе которого стояла летняя кухня, где Федосеевы и стали жить.

И снова война. На Юго-Западном фронте Петр Архипович служил ездовым, возил рацию. В 1915 году в Галиции после сильного артобстрела часть была окружена, и он попал в плен к австрийцам. Вместе с другими пленными работал в угольной шахте. После знаменитого Брусиловского прорыва пытался бежать, но неудачно. Наказание было жестоким: руки выкрутили назад и за них подвесили на крюках. Так висел до потери сознания.

Работал на ферме у австрийского помещика, где и узнал о подписании в марте 1918 года Брестского мира. Летом 1918-го его вместе с земляком Никоном Ивановичем Кустиковым австрийцы довезли до границы. Стали они пробираться домой. Где шли пешком, где – на попутных подводах, изредка – на крышах вагонов. Иногда останавливались и подрабатывали на продукты, а порой просили милостыню. Только в начале 1919 года фронтовики добрались до своих. Село было под белыми, и, когда вскоре началось наступление Красной армии, колчаковцы мобилизовали Федосеева в обоз – возить снаряды. Он бросил повозку, не доезжая до Чебаркуля, и лесами пошел в сторону дома. Когда вернулся, село было уже освобождено.

Федосеевы приобрели участок земли в 8 десятин в урочище Новоутяшево, переехали в избушку на улице, которая тогда называлась по-народному Лягушина (сейчас Переездная, а на том месте стоит дом номер 8). Когда началась коллективизация, Федосеев вступил в колхоз «Красный Урал». В акте-ведомости от 5 февраля 1929 года, сохранившемся в районном архиве, отмечено, что все его имущество оценено в 392 рубля 76 копеек. Дом со скотным двором, корова, 3 овцы и 3 курицы остались собственностью колхозника, а лошадь, телега на деревянном ходу, сани, сбруя, сено и солома были обобществлены. Перешел в колхоз и надел в Новоутяшево.

Вот тогда-то и пригодились умение и навыки Федосеева как углежога. Колхозным кузницам нужен был древесный уголь высокого качества, особенно когда дело касалось кузнечной сварки. И надо отдать должное мастеру: местные кузнецы Тимофей Крохалев, Михаил Сотников, Яков Клюкин на качество федосеевской продукции никогда не жаловались. Тогда в селе было два колхоза: «Красный Урал» и «Путь Ленина», и кузницы обоих обеспечивал углем Петр Архипович.

Перенесемся мысленно лет на 80 назад. Пройдем по Лягушиной до Большого Ика, где слева будет брод через реку. Здесь метрах в 30 от берега устроил свой кученок (от слова «куча») – место для выжига древесного угля – мастер Федосеев. Место удачное: рядом вода, дорога, близко кузница и угольный сарай. Кученок – это земляной холм естественного происхождения высотой около трех метров и около 15 в диаметре. В его основании углежог вырыл прямоугольную яму (камеру) 2 на 2 метра и глубиной до 2 метров. Эти параметры не случайны, они проверены многолетней практикой. Если длину ямы, к примеру, увеличить, то не все загружаемые в нее дрова превратятся в уголь, если уменьшить – будет мал выход готовой продукции, что неэкономично. Сбоку от камеры прорублено окно 70 на 70 сантиметров – это топка и одновременно поддувало.

Таким делом Петр Архипович занимался практически беспрестанно с ранней весны до поздней осени. Летом вместе со всеми приходилось и в поле поработать, а зимой вил веревки для колхозных нужд.

…В 1938 году поздним летним вечером возвращался он от своих друзей-кузнецов. Когда повернул с центральной на свою улицу, в темноте споткнулся и чуть не упал. В сердцах высказался: мол, советская власть дороги сделать не может. Вроде никого поблизости не было, да только ночью за углежогом приехали и препроводили прямо в Уфу на улицу Достоевского, где тюрьма была, в которой еще при царском режиме революционеры сидели. Теперь же те, кто стал врагом народа, а по-современному – жертвами политических репрессий.

Следствие длилось два месяца, но причастность Федосеева к троцкистской группировке выявить не удалось. Потому как он не умел ни читать, ни писать, и до конца дней своих вместо подписи ставил крестик.

Много позднее, когда все улеглось, Петр Архипович рассказал родным, как все закончилось:

– Вывел меня следователь за ворота, поддал коленкой под зад и сказал: «Держи, старик, язык за зубами и больше к нам не попадайся!»

Выжигом, или переугливанием древесины, Петр Архипович Федосеев перестал заниматься в 1951 году. Выжженный им уголь был последним не только в нашем селе, но и, наверное, во всем Белокатайском районе. Земной путь его оборвался 26 июня 1954 года.